Писать, чтобы читали.

А вот тут, на мой взгляд, очень интересная книга Ирины Куимовой, которая рассказывает о том, как надо писать, чтобы тебя читали.

http://sites.google.com/site/kladovkademiurga/posobie-dla-nacinausego-demiurga

Каменный мешок

Я в каменном мешке... Когда и почему я там оказалась - не помню. Только болит голова. Я растираю  все известные мне точки, чтобы усмирить боль. Я дышу так, чтобы успокоиться.

Но ничего не помогает. Головная боль достигает своего апогея, хочется кричать:

- Помогите!

Но я знаю, что  помощи ждать неоткуда.

Виски вибрируют, точно удары неумелой бас-гитары... Что-то как-будто разрывается изнутри. Я сжимаю голову из самых последних сил, с остервенением тру глаза у переносицы, там, где боль особенно невыносима.

И тихо-тихо  повторяю про себя:

- Я живая. Я женщина, которая смогла вынести и не такое.

- Я выберусь из этой сырой клетки, черт побери!

В отчаянии бью кулаками в стену, но руки быстро покрываются синяками и пузырями, которые лопаются на  глазах, заливая кровью чужие,  безразличные к моим страданиям стены...

Я упираюсь взглядом в серую стену, по которой медленно стекают капли воды.

Что же делать?

Вопрос повис, как табачный дым, из далекого прошлого.

Бог мой, лишь одну сигарету! А еще чашечку кофе, самую маленькую, самую крохотную, чтобы я снова смогла хоть как-то соображать...

Плывут миражи, боль тягуче-длинная, как карамель, пристающая к больной голове, точно к зубам...

Там, за этой толстой каменной стеной остался мой маленький сын. С трудом вспоминается сдавленное:

- Мама скоро придет. Жди и никого не бойся.

Значит, я должна исполнить обещанное.

Медленно-медленно я подхожу к стене... Еще медленннее кладу на нее свои холодные ладони...

То ли безумна я, то ли стена, с которой я начинаю разговор.

- Отпусти меня. Я мать, и обещала сыну скоро вернуться, а уже, наверное, прошла целая ночь...

Молчание камней и холод...Немеют пальцы...

- Знаешь, я умею согревать. Мои заледеневшие ладони вновь распростерлись по  сырым каменным плитам. Даже когда мои руки становятся холодными, это совсем ненадолго, потому что сердце снова согревает их. Просто у меня такое глупое сердце. Ты чувствуешь мое тепло?

Я провела руками по стене.

- Отзовись, мне так одиноко...

И снова молчание, только капля за каплей отсчитывает мое время.

- Зачем ты стала этой стеной? Почему согласилась на такую жизнь? Ведь внутри у тебя так холодно и мрачно... А там, снаружи, цветут цветы, льются  шальные дожди и играют солнечные лучи. И там такие краски! Если бы я была художником, обязательно нарисовала бы их для тебя.

Но я не умею рисовать.

Вот смотри...Это -  Солнце... Я раскинула руки, и улыбка сама собой раздвинула мои разбитые губы. Эта улыбка - для тебя! А еще для каждого маленького камешка, который никогда не видел света и не знал солнечных зайчиков.

Я подняла подол юбки и оторвала край золотистой шелковой нижней рубашки.

- Смотри еще, - это цветок, - я, как умела, смастерила из ткани, что-то отдаленно похожее на одуванчик.

-  Вот он - маленький кусочек солнышка, - я протянула стене жалкое тряпичное произведение своих почти негнущихся пальцев. Там, снаружи, эти цветы улыбаются, потому что каждый их лепесток целует солнце. Потому что оно не может не целовать тех, кого любит...А любит солнышко всех...

Легкая рябь вдруг пробежала по стенам. Все всколыхнулось, и камни, один за другим, начали падать со всех сторон прямо к моим ногам.

Глубокий, тягучий вздох, или стон, стал нарастать все сильнее, шириться, занимая все свободное пространство. Камни рассыпались, точно детские кубики.  

Очень скоро, я оказалась заваленной среди камней. Мне становилось дышать труднее с каждой минутой, пока, наконец, не обрушилась стена, и солнечный свет не залил мою бывшую темницу.

Темница глубоко вздыхала. Она втягивала в себя воздух утреннего неба и чистой росы, неуклюже ловя пробуждающиеся солнечные лучи..

А я медленно умирала под тяжестью обрушившихся на меня со всех сторон стен, не в силах сделать лишнего вздоха.

- Мама! Мамочка! Наконец-то я нашел тебя, - зазвенел, точно серебристый колокольчик, голос моего сына.

Эти сладкие звуки медленно плыли и гасли в моем сознаниии.

Мамочка, выходи скорее, - звал голос.

- Не могу, сынок, - с последним усилием прохрипела я.

Камни...Камни кругом, я не могу дышать.

- Сейчас, мама!

Откуда в детских ручонках столько силы? Не понимаю...Только чувствую, что дышать все легче и свободнее. Сын, счастливо улыбаясь, берет меня за руку и выводит к свету, выводит к солнцу и жизни... 

Бабочка

Ах, бабочка, бабочка, неосторожные крылышки...Порхала ты среди цветов, собирала сладкую пыльцу, зачем заглянула в недобрый час в мое окошко так, что не я тебя увидела, а моя мохнатая животинка с зелеными кошачьими глазами?

Лежат растерзанные крылышки на кухонном полу, нет больше бабочки...

А она, наверное, мечтала о счастье кружиться с подругами среди ароматных цветов...

Сдавило в груди что-то...

Не все ли и мы такие бабочки, на которую однажды найдется своя кошка?

Дяченки "Долина совести"

Недавно закончила чтение книги "Долина совести". Определенно, даже не зная всех  книг этой пары, скажу, что вещь, наверняка, одна из самых лучших.

Здорово, когда в книгах есть захватывающий сюжет, который держит тебя, не давая оторваться от нее, но для меня  этого мало... Я уже давно поймала себя на том, что считываю со страниц любой книги прежде всего нравственную позицию самого автора, его размышления о жизни, трудностях, их преодолении каждым в меру своего  мировоззрения и внутренней силы собственного духовного уровня, о путях развития человеческой личности, ее основных ценностях. И его видение  о том, как можно эту жизнь улучшить.

Свобода личности - основная тема романа. И два героя, которые наделены сверхспособностями привязывать к себе невидимыми узами людей, для которых жизнь без них становится невозможной.

Ведь чего только нельзя добиться человеку, обладая таким даром...

Интересно, будь у вас такая сила, на что бы вы ее направили, в каких целях воспользовались ею?

И только сейчас осознала, что моя философская сказка "Раскол" написалась после того, как я переварила внутренне эту вещь...

Раскол. Философская сказка.

Ночь старалась переродиться в утро... Она хотела, но никак не могла уйти, потому что внутри нее спрятался злой колдун  - карлик Мун,  дирижировавший сейчас  рождением человеческой Души, которую он люто ненавидел за ее прошлый свет. Он поклялся отомстить ей за это при ее новом рождении... Яркий чистый свет этой Души был отвратителен горбуну Муну, потому что в ее лучах  отчетливо была видна чернота и грязь его собственной, в которой жили только ненависть и зависть...

Душе было трудно. Она стремилась к свету, но время ее рождения Мун  ревниво стерег несколько сотен лет,  старательно накапливая  все свои темные силы, чтобы нанести удар в решающий момент.

И вот, наконец, свершилось!

Время нового рождения Души  пришло. Она собирала себя из тонких светящихся  лучей, концентрируя свет и чистоту. Но как только она пробилась наполовину из Вселенной в мир людей, колдун тут же  швырнул в нее черноту ненависти, злобу зависти и серость безотрадности, и цвет Души окрасился  мрачными черными тонами...Это было невыносимо тяжело и больно, но только вначале, потом,  когда краски Муна впитались, часть уже рожденной Души становилась похожей на него самого.

Но как ни был могуществен горбун, даже ему не под силу было остановить восход солнца. И вот оно выкатилось, слегка заспанное, но уже улыбающееся, встряхнуло своими золотыми лучами и полетели их брызги на вторую половинку только что рожденной Души, заставляя ее сиять и переливаться, отражая солнечный свет...

Теперь Душа стояла в мире, который был для нее так притягателен там, в небытие, она так мечтала нести свет и добро! Но сейчас неведомая сила  разрывала ее на две части - одна требовала подчиниться злу, вторая стремилась нести добро... Напряжение достигло пика и, не выдержав его силы, Душу просто раскололо на две равные половины. Они стояли рядом и смотрели друг на друга, не в силах оторвать взгляд.

Две противоположности, два врага, две несовместимые части одного целого....

Отторжение было настолько сильным, что они круто развернулись и полетели в разные стороны, чтобы никогда больше не видеть друг друга.

Но чем дальше одна половинка Души удалялась от другой, тем быстрее начинался распад каждой из них, они таяли с такой катастрофической скоростью, что понимали - сохранить себя поодиночке  невозможно, каждая из них нуждалась в другой, чтобы обрести целостность и полноту. Они вновь стали приближаться друг к другу, чувствуя, как их переполняет радость от безумного желания слиться в одно целое. Но когда оставался последний шаг, их снова отбрасывало друг от друга...

Никак не могли стать единым добро и зло, белое и черное...

Так до сих пор и бродит расколотая Душа по миру,  хотят воссоединиться две ее половинки, да никак не получается...  

О сопричастности к творчеству. Марина и Сергей Дяченко. Мудрость жизни.

"мудрость жизни не в покорении вершин, а в процессе восхождения на них и в том, чтобы каждый день и каждый миг приносили творческое наслаждение." (с) Дяченко

Дяченок читают практически все. Я же даже и не знала об их существовании, пока случайно не наткнулась на роман, потрясший меня до глубины души "Vita Nostra". Тогда начала читать все подряд. Поняла, что не каждый роман мне нравится. Например, никак не хочет идти "Привратник". И решила  после некоторого анализа читательских симпатий составить  план чтения из тех книг Дяченок, которые  наиболее потрясли воображение сетевой аудитории. Вот некоторые из запланированных для прочтения из того, что еще у них не читала:

— Алена и Аспирин
— Армагед-дом
— Варан
— Долина совести
— Казнь
— Медный король
— Скрут
— Шрам
— Дикая энергия. Лана

Каждый из нас, прикасаясь к творчеству того или иного писателя, наверное, ищет тот мир, устройство которого ему кажется правильным, в котором он сам смог  бы быть счастливым и найти подтверждение каким-то своим жизненным принципам, ищет ответы на мучающие его вопросы. Я не исключение. Герои некоторых книг зовут за собой, поднимают тебя до своего уровня, давая энергию и заряд двигаться дальше.

А книги-размышления заставляют задуматься, иногда  пересмотреть свой взгляд на мир, изменить не только строй мыслей, но и собственное поведение. То есть выдуманный мир писателя начинает творить и твой собственный реальный мир, вторгаясь в него и оставляя на тебе отпечаток силой собственного  творчества, за которой лежит мировоззрение его автора.

Вот небольшие кусочки из интервью с Дяченками, которые я нашла в сети. Пусть они сами скажут о том, что для них главное в творчестве.

- А ваши  герои являются примерами для подражания, ставите ли вы перед собой задачу воспитания личности?

С.  Профессия писателя сродни профессии врача или священника. Т.е. он соприкасается с жизнью, с самым сокровенным. И мы об этом, конечно, постоянно помним. Поэтому в наших книгах вы никогда не найдете смакования насилия или упоения "чернухой". Ничего такого, что не могла бы прочесть наша дочь. Ей сейчас шесть лет, но когда она вырастет, нам не будет стыдно за то, что мы написали.
М. Лично я никогда не задумывалась о какой-либо воспитательной нагрузке на наши тексты. Просто мы убедились в том, что наши друзья, родственники, - первый круг, скажем, близких наших читателей во многом созвучны с нами. И если мы пишем о том, что интересно нам, что представляется значимым и правильным нам и им, то и читатель нас поймет.

С. У нас бывают встречи с читателями, и люди говорят: "Спасибо! Мне было невыносимо тяжело и даже возникали мысли об уходе, но ваша книга подарила надежду, помогла разобраться во всем!". Для нас это самая высокая оценка.

- Вы третий год подряд получаете "Сигму" за лучший роман. Что для Вас значит эта премия (именно _эта_ - от читателей  "Если" за "Долину Совести")?

С. Мы относимся к нашим читателям  как к друзьям, единомышленникам и единочувственникам. И очень важно понимать - затронуло ли их то, что мы пытались высказать в романе... "Долина совести" рождалась в муках, в спорах, потому что речь идет о сути того, что называется любовью, привязанностью, долгом - а о таких вещах нет единства мнений и у нас. Поэтому никогда не знаешь - получилось ли, удалось ли..

Зов незнакомого мира. Сказочная повесть.Часть.8. Монастырская послушница.

И вновь я в зеркальном замке. И вновь тысячи женщин смотрят в меня из зеркал. Я подошла поближе к одному их них.  Вот эти глаза, наполненные тоской, так и звали за собой...

...Темно и холодно в маленькой келье. Раннее утро. Кажется, спит весь мир, кроме колокольни, которая созывает сестер на молитву. По одной потянулись на утреннюю молитву монахини, как легкие тени, тихие и почти невидимые среди слегка потрескивающих горящих свечей...

В храме тоже холодно, но я забываю об этом, когда преклоняю колени перед иконой Спасителя. В который раз я прошу Его научить меня прощению? В который раз сражаюсь с гордыней, разрушившей мое счастье? Не перечесть...

Бегут минуты, складываясь в часы, пересохшие губы вновь и вновь повторяют одну молитву за другой, но душевное смятение не становится меньше, боль в душе все также жива и остра, как и год назад, когда я впервые постучала в двери монастыря, попросив приюта и став послушницей...

Я больше не могла жить среди людей, смотреть на их улыбающиеся лица, в такие, казалось, открытые и искренние глаза, после того, как со мной случилась эта история.

Воспоминания вновь и вновь возвращались ко мне, обдирая сердце, точно наждаком...

Мой кабинет, телефоны на столе, компьютер, папки с документами, новые интересные проекты, отличная слаженная команда, в которой мне повезло работать вот уже семь лет. Кто-то  сказал однажды, что счастье, это когда ты утром с радостью идешь на работу, а вечером с радостью возвращаешься домой. У меня была именно такая жизнь...До этого звонка, который раздался, как десятки других телефонных звонков.

- Слушаю Вас! - в трубке молчали, как будто ожидая чего-то.

- Говорите. На связи начальник отдела информационных технологий Берестова.

- Здравствуйте, Елена Николаевна, - раздался вкрадчивый голос. - К сожалению, у  меня для Вас не самые приятные новости. В силу причин, которые Вы сами должны понять, я не могу представиться, но и не могу не сообщить о ставших мне известными некоторых фактах в силу моего глубоко уважения к Вам.

- В чем дело? Говорите же! - мне не понравилось такое начало разговора, но что-то заставило сильнее сжать телефонную трубку.

- Мне очень жаль, Елена Николаевна, но Ваш муж сейчас развлекается с собственной секретаршей по адресу...

- Я с ненавистью бросила трубку, как будто отбрасывая от себя гремучую змею. Мир перед глазами завертелся, сжался до каких-то непонятных желтых точек, мельтешащих перед глазами с невероятной быстротой.

- Спокойно, спокойно, Аленушка, - уговаривала я саму себя, - ничего страшного не случилось, мало ли завистников на земле, которым чужое счастье, как кость в горле. Ты же знаешь, что Андрей не способен на предательство,  вы настолько близки, что ни одному из вас никогда не потребуется кто-то другой. Все больше и больше я успокаивалась, убеждая себя в правоте собственных слов...

Вечером Андрей весело рассказывал о происшедшем за день, смешил меня своими блестящими каррикатурами на  сослуживцев, пока я готовила ужин на  кухне. Он помогал мне резать овощи, время от времени утыкался мне в волосы, и вдыхая их запах, говорил:

- Единственная моя...

Эти моменты я любила больше всего. Только он один мог так трепетно произнести эти два слова, которые волновали все мое существо,  раскрывавшееся ему навстречу до самого последнего уголка...

Я слегка отодвинулась и тихо сказала:

- Знаешь, мне сегодня позвонили и сказали такую странную вещь о том, что ты развлекаешься со своей секретаршей. Это правда, Андрей?

Нож выпал у него из рук, и он застыл на месте, точно изваяние.

- И ты... ты поверила? - выдохнул он, глядя на меня с горечью и упреком. Краска стыда залила мое лицо и шею, но присосовашаяся к сердцу с самого утра мерзкая пиявка вдруг отвалилась сама собой и исчезла.

- Нет, конечно же нет! Иначе бы я приехала на место преступления и застрелила тебя, - со смехом я наставила на Андрея указательный палец, иммитируя выстрел, - вот так. А потом еще контрольный в голову, - я подошла и обняла его, вдыхая такой родной и непередаваемый запах... Скоро мы уже хохотали вдвоем.

Приближался памятный день - десятилетний юбилей со дня нашей свадьбы. И не было на свете счастливее нас двоих. Накануне, уставшие от беготни и предпраздничной суеты, мы лежали, обнявшись, и болтали ни о чем... Мне вдруг вспомнился тот далекий звонок из прошлого, и я спросила мужа:

- Слушай, помнишь, пять лет назад я рассказывала тебе об одном телефонном звонке, когда некая таинственная незнакомка решила предупредить меня о твоем флирте с секретаршей? Дело-то это такое глупое, да уж и столько лет прошло, а мы с тобой вполне цивильная пара, с широкими взглядами. Скажи, может и правда ты поддался тогда минутной слабости? Ведь это может случиться практически с любым человеком, святых-то не бывает... Чего уж там...

- Ты действительно так считаешь? - Андрей посмотрел на меня с любопытством.

- Ну, конечно, - я улыбнулась, прикрыв глаза и сжавшись вдруг внутри в пружину.

- Было дело, если честно сказать. Как бес какой-то попутал. Сам до сих пор не понимаю, как такое могло получиться, - медленно проговорил Андрей и с облегчением вздохнул, точно камень, который он долгое время таскал на себе, свалился с его плеч. - Но ведь ты, ты, Аленушка, понимаешь, что все это ничто, просто идиотский порыв, ты же ведь не будешь сердиться и простишь мне эту ошибку? Ведь ты же сама говорила - кто старое помянет - тому глаз вон.

- Да, да, конечно. Успокойся, все это глупости, и они давно в прошлом. Не стоит и вспоминать. Давай спать. Завтра  у нас нелегкий день. Все-таки такая серьезная дата!

Я выключила свет и повернулась к стене.

В моей душе медленно поднималась страшная, черная, беспросветная буря.. А я даже и не догадывалась, что способна на подобное чувство.  

Андрей мирно дышал во сне, иногда причмокивая губами, как ребенок. Я тихо поднялась, натянула на себя первые попавшиеся под руку вещи, кинула в сумку паспорт и деньги, оставшиеся от моей зарплаты, и пошла к выходу. Потом остановилась, раздумывая, взяла ручку, лист бумаги и быстро написала:

Кто старое помянет, тому глаз вон, а кто старое забудет, тому - два. Прощай. Меня не ищи. Не вернусь. Лена.

...Служба кончилась.

В ближайшее воскресенье я принимаю постриг в монахини.

Станция Островок Души. Сказка.

Жили -были поезда. У них была не очень-то легкая работа - они помогали людям добираться в самые разные места. Те без конца ездили то в одно место, то в другое, как будто желая что-то там найти, но не находили, и снова садились в поезда, и снова ехали куда-то, как будто там, где их нет, жило счастье. Поезда сердились порой на людей за их бессмысленные метания, за то, что они заставляют их всю жизнь бежать по нужному людям маршруту, по тяжелым железным рельсам с нагруженными вагонами. Поезда устали слушать, как шуршат пакеты с разворачиваемой едой, лязгают чайные ложки в стаканах, размешивая сахар, тянутся длинные скучные разговоры о делах, которые людям казались ужасно важными и безотлагательными. Они все время торопились, подгоняя поезда, хотя знали, что раньше, чем по расписанию, ни один пассажир не сможет прибыть в назначенное место. 

Но самое обидное, что люди даже не догадывались о том, что каждый из них едет в неправильном направлении... 

Люди не знали, что поезда рождались для того, чтобы однажды примчать каждого человека к его заветной станции, прятавшейся среди волшебных трав, предутренней росы, тайн и ароматов Островка Души, откуда и начиналось настоящее Путешествие в Жизнь каждого человека. 

Да, да, не удивляйтесь, у каждого поезда была такая станция назначения, никто из людей и не представлял, что когда в депо рождался новенький поезд, старый Дух Странствий шептал ему ее название и рассказывал, как туда добраться. Но шли дни, стучали колеса, резво бегущие по рельсам, и поездам никак не хватало времени исполнить наказ, потому что людям не терпелось попасть то в одно место, то в другое... И поезда потихоньку забывали о словах волшебника... 

И вот однажды родился новенький поезд, он был поездом-мечтателем, и слова Духа Странствий так запали ему в душу, что он решил непременно помочь людям найти свои Островки Души. 

Наступил первый день его работы. 15 новеньких блестящих вагонов быстро заполнили пассажиры, они разложили по местам свой багаж, достали пакеты с едой и стали ждать отправления поезда. 
И вдруг оживший радиоприемник несколько раз подряд объявил громким голосом: 
- Внимание! Внимание! С вами разговаривает поезд "Волшебный Путь". Через 30 минут мы отправляемся до станции "Островок Души". 

Сначала люди ничего не поняли, они затихли в недоумении, а потом стали требовать объяснений начальника поезда, в котором творилось такое безобразие. 
Какой еще Островок Души? У нас дела, срываются планы, мы торопимся и нам дорога каждая минута. Нам не нужен никакой островок души. До души ли здесь, когда дел невпроворот? 
Но в поезде не оказалось ни начальника, ни проводников... 

Люди кричали и возмущались, грозились жалобами на своевольный поезд. Но он упорно стоял на своем, повторяя раз за разом свое объявление. 

Когда до отбытия поезда осталось всего пять минут, люди похватали свои чемоданы и начали выскакивать из этого странного поезда, не желая знать ни о каких островках души. Они стояли толпой на платформе, продолжая кричать и возмущаться, звонили кому-то по телефону, требуя отвезти их в нужном направлении. 

И лишь один человек не вышел из поезда. Он был странником, который прошел тысячи дорог, проехал тысячи километров в безуспешных поисках своего пути. Он сидел, улыбаясь, и повторял шепотом: 
- Какое счастье! Неужели я близок к своей цели, и этот волшебный поезд появился именно тогда, когда я, наконец, понял, что единственно верный путь - это  путь в глубь моей души... 

Раздался свисток, и поезд медленно тронулся в путь, унося с собой единственного пассажира...

Сомнения?.. Да и черт с ними!

Обдумавшись насмерть, выкурив две пачки сигарет и выпив немыслимое количество кофе, я пришла к простому решению. Захочется писать - буду писать, не оборочиваясь ни на какие авторитеты. ))) Просто для себя. И не стану себя терзать за это - плохо там или хорошо. В конце концов я ни в кого силой свое творчество не запихиваю и камнем на шею не вешаю..

И буду вести свой блог так, как душа запросит.

Не развивать талант писателя, а просто жить в поиске нового и интересного мне самой. Радоваться тому, что есть  и тому, что будет. Читать, думать и делиться своими мыслями.

А если кому-то хоть один мой рассказик понравится - значит он уже был написан не зря!  А если не понравится - все равно был написан не зря - ведь там моя жизнь, мои чувства и мысли - какими бы непричесанными они ни были, какими бы банальными кому-то не казались.

Вообщем, к черту сомнения!

Дышу полной грудью.

Размышления о творчестве...

Я пытаюсь развивать талант писателя (блин, как помпезно звучит-то  - талант писателя!) Много в сети всяких разных книжек написано на эту тему. В том числе и от известных авторов...

Но вот прочтешь ты эти книги, в которых они делятся своими приемами, секретами, находками и со всей ясностью поймешь, что все равно, как их не используй при написании собственных вещиц, не стать тебе никогда ни Толстым, ни  Кингом, ни Олдями (список можно длить до бесконечности в зависимости от собственных литературных пристрастий).

А потому, думаю я, есть единственный путь - жить, чувствовать и...читать... Читать то, что будит душу и заставляет работать мозги. Нет других путей.

Когда прочитаешь что-то подобное вот этому, сжимаешься внутри от собственного косноязычия, становится вдруг мерзко на душе, стыдно за себя и замираешь с мыслью: "А не лучше ли тебе вообще помолчать?"

Когда ты уходишь на работу,
я допиваю твой кофе
из твоей чашки…
Я пью его,
чтобы уснуть…
Уснуть, не ложась в постель…
Уснуть и бродить 
между кухней и лоджией,
между ванной и прихожей,
между кроватью и тахтой…
Бродить и видеть тебя
вместо всех этих стен и предметов,
находя на них твои следы и отпечатки…
А потом я заявляю не пившему кофе ноутбуку:
«Я всё-таки круче тебя,
потому что это я, а не ты, 
выпил её кофе из её чашки,
потому что это я
давлю теперь на твои клавиши,
и это у меня получаются эти строки о том, 
как я каждый день
пью её кофе из её чашки…»
Я не знаю, в чём здесь секрет…
То ли потому, 
что этот кофе приготовила ты,
то ли потому, 
что это твоя чашка…
И черешней меня не корми,
и никаких ребрышек не надо,
я даже «...» тебя не хочу, 
дай только остывший кофе 
из твоей чашки…
Хотя про «...» враньё, конечно…
Наверно, я люблю тебя, 
как мавр, 
ведь это мавры придумали пить кофе…
Наверно, я люблю тебя,
как отшельник, -
только отшельники ничего не хотят,
кроме утоления жажды… 
Наверно, я люблю тебя, 
как чужую жену,
иначе как объяснить мое воровство?
Наверно, я люблю тебя,
как фанат кино, 
а отчего тогда это желание смотреть на тебя, когда тебя нет?
Наверно, я люблю тебя, 
как археолог,
нежно обметающий веничком свои находки…
Наверно, я люблю тебя, 
как параноик, 
которому везде мерещится заговор похищения тебя.
(А заговор этот есть совершенно точно!)
В общем, когда ты
уходишь на работу
я допиваю твой кофе
из твоей чашки…

Константин Макар

Но мы, люди, почему-то плохо умеем молчать...

Зов незнакомого мира. Сказочная повесть.Часть.7.Казнь.

Звезда медленно угасала на моей ладони, вместе с ней угасал день, становилось все темнее, и вот уже почти совсем ничего не видно...

...Издалека медленно и глухо наплывали длинные тяжелые удары колокола. Они текли где-то в пространстве, разговаривая на своем языке, как будто зачитывая чей-то приговор. Все внутри меня сжалось от этой тоскливой размеренной мелодии. Сердце опутал липкий страх... 

Среди каменных плит подземелья чадили факелы, огонь был больным и слабым, как-будто ему нечем было дышать. Стены от долголетней сырости потемнели и покрылись лишаями, которые таращили свои бледно-серые глаза, точно желая облепить меня и согреться теплом человеческого тела.

Совсем рядом звучал монотонный голос...

"Мы, викарий Великого Инквизитора, во славу и честь досточтимого имени Бога и для возвеличения святой ортодоксальной веры, а также и для искоренения еретической извращённости, свойственной ведьмам, мы, указанный судья, предписываем и  приказываем отлучить Бьянку Мартини от святой Церкви и предать ее огню за такие тяжкие преступления, совершенные ею, как собственноручное произведение грозы, отравление скотов и колодцев. Дочь ее, ведьмино отродье, пронзить кинжалом, и также предать огню вместе с матерью ее сего дня на заре...."

Я то выплывала из тумана боли, опоясывающей все мое тело от многодневных пыток, то вновь он накрывал меня с головой, и я впадала в забытье. Но слова били меня, как камни, раня каждую клеточку моего существа, и боль вновь возвращала меня к жизни, к той страшной действительности, в которую я отказывалась верить. До меня медленно доходил смысл происходящего.

Меня и мою шестилетнюю дочь приговорили  к сожжению на костре!

- Нет, нет, - слабые слова сорвались с моих губ. Великие, справедливые судьи, это ошибка! Ошибка и наветы врагов! Я и моя дочь верны Богу, мы никогда не обращали свой взор в сторону Дьявола!

- Заседание окончено! Уведите ведьм и приготовьте их к казни!

Черные капюшоны судей смотрели на меня прорезями пустых глазниц, которые никогда не знали ни любви, ни сострадания.

- Неееееет! - я закричала и забилась на растрескавшихся каменных плитах. За что? За что вы хотите погубить мою девочку? Моего светлого ангела, которого послал мне Господь в награду за все мои муки. Будьте вы прокляты! - я уже не осознавала слов, которые рвались у меня изнутри.

- Если вам нужна жертва - убейте, сожгите меня, но не трогайте мою дочь! Мой цветок еще даже не распустился.

- Мама, мамочка, давай уйдем отсюда, мне так страшно, - тоненькие ручки обвили мою шею и маленькое тельце, все дрожа, прижалось ко мне.

- Девочка моя, ничего не бойся, все будет хорошо! Мама не даст тебя в обиду, - я улыбнулась через силу и погладила свою малышку по голове.

- Уведите! -в голосе послышались едва различимые истеричные нотки.

Ненависть, самая черная и страшная, какая только бывает на земле, захлестнула мою душу. Она накрыла меня такой дикой и яростной волной, что я, казалось, готова была броситься на стены и прогрызть их, разнести по камню эту темницу и тех, кто вершил здесь свой несправедливый суд. Я еще не понимала, что во мне просыпалась древняя и могущественная сила всех матерей мира, готовая на все ради защиты собственного дитяти, дающая мне силу и дарующая свое бессмертное благословение.

Я задрожала, чувствуя, как  эта мощная дикая волна поднимается откуда-то изнутри, разбивая колодки на ногах и руках, как гнилые бруски, разрывая мое тело и выбираясь наружу. С треском лопнула телесная оболочка, и оттуда хлынула безумная неуправляемая энергия. Она росла и разливалась вокруг  кипящей лавиной. С трудом я удерживала ее в рамках огромной, выросшей до самых свод фигуры, отдаленно напоминающей человеческую. Внутри нее метались и сверкали молнии. Я спрятала внутри стихии свою девочку, растворив ее в себе до поры. И вонзила молнию в каменные плиты.

- Если Богу закрыта сюда дорога, то я призываю вас, Мертвые, свершить справедливый суд над виновными в преступлениях!

Каменные плиты ломались, как деревянные щепки,  проваливаясь в самые глубины земли, изнутри полезли тысячи обугленных мертвых костей когда-то живых женщин, осужденных на костер, как сегодня я и моя дочь. Их становилось все больше и больше, пока они не заполнили собой все подземелье. Кости начали складываться в женские и детские фигуры, потянуло сырым могильным холодом, в страхе отшатнулось пламя факелов от невиданного доселе и умерло. Тишина и мрак накрыли подземелье. Лишь нечеловеческий стон тянулся и длился  тягостным эхом, как воспоминания о страшном прошлом, и кровавые отблески  мертвых женских глаз освещали вершившееся.

Женщины образовали полукольцо и бесшумно продвигались к судьям, окаменевшим от ужаса. Вот уже они окружили судейский помост и вглядываются в каждого из них, пронизывая насквозь своими нечеловеческими взглядами их человеческую оболочку.

Одно за другим покатились по подземелью слова:

- Убийца! Виновен! Казнь!

- Убийца! Виновен! Казнь!

- Убийца! Виновен! Казнь!

Я отпустила свою силу на свободу, и молнии одна за другой забили в пространство рядом с судьями в черных капюшонах. Потянуло запахом горелого. Раздались крики. Инквизиторы были охвачены пламенем, которое с наслаждением и веселой яростью пожирало их. Черные капюшоны метались, обезумев от ужаса и боли, они  молили о пощаде, катались и выли, точно звери, пытались бежать, но кольцо женщин держало их крепче любых колодок...

Бушевало очищающее пламя, уничтожая  боль и страх... Стены и потолок обрушились, и навсегда погребая под собой страшное прошлое...

Суд свершился!

Я улыбалась своей невиданной, неизвестной  силе, которая, оказывается, жила во мне всю мою жизнь... Я больше не знала страха...

Сказочная повесть "Зов незнакомого мира"

ПРЕДИСЛОВИЕ

Несколько месяцев назад я начала сочинять эту новую сказочную повесть-фэнтези. Потом жизнь меня завертела, закрутила, и я забыла о ней. А сегодня, в день своего рождения, мне почему-то захотелось ее продолжить. Потому что она немножко и обо мне,  о моей жизни,  о моих чувствах, мыслях и ощущениях... Как и "Пока горит свеча" эта повесть тоже психологическое фэнтези для взрослых.

Так как части повести разбросаны во времени и в пространстве, по разным страницам, я решила сделать оглавление, чтобы те, кому она чем-то интересна, могли быстро отыскать нужные части.

ОГЛАВЛЕНИЕ.

По мере написания новых частей я буду добавлять их в оглавление.

Сказочная повесть "Зов незнакомого мира" Часть 1. Зов незнакомого мира.

Что-то вдруг разбудило героиню среди ночи...Непонятный зов настойчиво требовал куда-то торопиться...И хотя страх заставлял зашкаливать удары сердца, ноги сами несли  в неизвестном направлении...

Сказочная повесть "Зов незнакомого мира" Часть.2. Долина странных туманов.

Странный переливчатый туман долины, в которой она оказалась, населяли волшебные существа, которым что-то  было от нее нужно. Но вот что?

Сказочная повесть "Зов незнакомого мира" Часть.3. Приют обезумевших желаний.

И уже совсем рядом  то ли старинный замок, то ли со средневековая крепость,  двери которого распахиваются, точно выполнив, наконец, свой долг, приведя  героиню в "Приют обезумевших желаний"...

Сказочная повесть "Зов незнакомого мира" Часть.4. Сумасшедшая скрипка.

В замке прячутся давно забытые желания, они обезумели, не имея возможности свершиться. Они тоскуют и кричат звуками обезумевшей скрипки...

Сказочная повесть "Зов незнакомого мира" Часть.5. Разговор с зеркалами.

В тысячах зеркал отражается героиня, чувствуя связь с каждой из женщин, живущих в них...

Зов незнакомого мира. Сказочная повесть.Часть.6. Нефрет.

При помощи одного из зеркальных образов героиня вспоминает время, когда была жрицей-танцовщицей Древнего Египта.

Зов незнакомого мира. Сказочная повесть.Часть.7.Казнь.

И новая метаморфоза - героиня оказывается в средневековье, приговоренная судом инквизиции к сожжению на костре.

Зов незнакомого мира. Сказочная повесть.Часть.8. Послушница.

Гордыня и неспособность прощать разрушают жизнь героини и приводят ее в монастырь.

Сказочная повесть "Пока горит свеча".

Посвящается моему племяннику, страстному любителю ужастиков, Илье …

Эта повесть - психологическое фэнтези для взрослых (с элементами ужаса), детям читать не рекомендуется.

Моя история, прежде всего, о жизненных трудностях и их преодолении, об одиночестве, в которое человек очень часто загоняет себя сам, отталкивая любую помощь и не понимая, что рядом всегда есть люди, которые готовы разделить с тобой беду, если ты сам имеешь мужество сразиться с ней и не опустить рук…

Предисловие

Сколько я себя помню, все время искала смысл жизни. Кто я, для чего я живу, как стать счастливой в жизни? Ответов было много всяких разных, пока однажды я не поняла, что для меня смысл жизни заключается в радости…Тогда я стала искать то, что может мне дать радость. Разбираясь в этом вопросе, ясно и четко увидела, что человек сам себе ставит препятствия на пути к своим желаниям и своему счастью, попадая в ту или иную зависимость, и неосознанно взращивая ее в себе, как чудовище, вроде Спрута из этой повести, который душит человека, и не дает ему жизни…Так и родилась эта сказочная история, в которой я попыталась показать свое видение человека и его внутренних проблем, свои мысли о том, как найти способ справиться со своими психологическими заморочками и найти свою радость через творчество.


Я сама занимаюсь в мастер-группе замечательного человека – Константина Шереметьева, который уверен, что в любом человеке есть скрытые таланты, и надо только уметь найти их и вырастить. Сейчас я развиваю в себе талант в направлении «человек-образ» - талант писателя и сказочника. Первым важным этапом на этом пути стала повесть «Пока горит свеча»

Оглавление

Пока горит свеча. Сказочная повесть. Часть 1. Спрут.  

В жизни Терри, когда потерявшего всех самых близких людей, наступает период черного отчаяния и тоски, с которым ему не под силу справиться. Однажды, в его доме неизвестно как оказывается страшное чудовище – Спрут, который постоянно проникает в его мысли и питается ими, доставляя Терри неимоверные страдания.

Пока горит свеча. Сказочная повесть. Часть 2. Новорожденный.

Муки Терри становятся настолько невыносимы, что он проклинает Высшие Силы. В момент проклятия с ним случается нечто страшное – из его собственной головы рождается новое чудовище.

Пока горит свеча. Сказочная повесть. Часть 3. Гроза.

В момент борьбы с новорожденной тварью, на город обрушивается гроза и перед Терри появляется молния в виде женщины, которая обещает Терри путешествие по разным мирам для того, чтобы он смог понять причину появления Спрута в его жизни и найти способ его уничтожения.

Пока горит свеча. Сказочная повесть. Часть 4. Серые.

Терри в сопровождении волшебницы Элис попадает в Мир Серых Существ – людей-мертвецов, которые давно утратили огонь своей души. В этом мире он срывает необычный Цветок Безмолвной Покорности и возвращается с ним обратно.

Пока горит свеча. Сказочная повесть. Часть 5. Анха.

В доме Терри цветок превращается в прекрасную женщину-радугу - Анху, которая рассказывает ему свою историю.

Пока горит свеча. Сказочная повесть. Часть 6. Рассказ Терри.

В ней он делится с Анхой историей собственной жизни.

Пока горит свеча. Сказочная повесть. Часть 7. Берт.

Терри узнает о брате Анхе, который подобно и ему самому, не смог справится с болью пережитого, и искавшего облегчения при помощи вина. Однажды мертвецы из мира Серых Существ забрали его с собой, вырвав огонь  души и навсегда превратив его в такое же страшное существо, как и они сами.

Пока горит свеча. Сказочная повесть. Часть 8. Миражи Мира Грез.

 
Терри и Анха попадают в Мир Грез, где время остановилась и где живут люди, навсегда поверившие в свои неосуществленные желания-миражи.

Пока горит свеча. Сказочная повесть. Часть 9. Мир Волшебников. Встреча с Хранителем Тайны.  

Последний, третий мир, в котором Терри и Анха встречают Волшебника, владеющего тайной исполнения человеческих желаний.

Пока горит свеча. Сказочная повесть. Часть 10. Тайна Хранителя.

Волшебник раскрывает Терри свою тайну.

Пока горит свеча. Сказочная повесть. Часть 11. Схватка.

Рассказывает о решающей битве между Терри и его чудовищем – Спрутом.

Буду благодарна за любые отзывы, что понравилось или не понравилось в повести.

С уважением, Любовь Зорина.

Фантазии с продолжением. Волшебный кристалл.

На месте удара образовалось небольшое свободное пространство, из которого тут же показался необычный светящийся шар.Он выкатился на кровать, и я увидела два похожих на глаза,  светящихся голубоватых огня. Они внимательно уставились на меня, словно считывая какую-то информацию, и постепенно с обитателем пузыря начали твориться метаморфозы. Шар растягивался, удлинялся, обретая тело, похожее на рыбье, и вот уже передо мной незнакомый дельфин,  похожий внешне на меня и моих друзей, но в то же время совершенно  далекий и чужой со странными голубоватыми глазами, из которых смотрело неизвестное таинственное существо.

- Кто ты? Что с тобой произошло? - спросила я.

- Я почти ничего не знаю и не помню. Знаю только, что был должен оказаться на этом корабле и найти волшебный кристалл, который вез в Индию один из его пассажиров. И вот когда я уже почти приблизился к своей заветной цели,  разыгрался ужасный шторм, и корабль начал тонуть. Мне срочно пришлось скрыться в защитном пузыре, чтобы не погибнуть, ведь в тот момент я принял облик человеческого существа и мог, также, как и остальные люди, погибнуть. Но я не успел полностью трансформироваться и остался почти таким же слабым, как люди, и если бы не ты, неизвестно сколько мне бы пришлось находиться внутри спасительной оболочки. 

- А что это за кристалл?  И зачем он тебе нужен?

- О! Это волшебный кристалл, исполняющий любые желания. Он может переносить через пространство и время, может  создавать новые миры и уничтожать старые, может дать вечную жизнь и еще многое другое... Я же хочу, чтобы кристалл помог вернуть себя, свою утраченную память, восстановить силу и вернуться на свою родину, по которой я тоскую и которую когда-то потерял.  Моя энергия медленно убывает, сил становится все меньше, и очень скоро мой свет может погаснуть навсегда, и тогда я распадусь на миллионы частиц и растворюсь в пространстве, став просто звездной пылью...Глаза его потемнели, в них заплескались боль и страх...

- Тогда давай искать кристалл вместе, - предложила я. Меня зовут Серебряный Плавник. А как называть тебя?

- Называй, как хочешь, я все равно не помню своего имени.

- Хорошо. Тогда я стану звать тебя Голубым Пришельцем. Поплыли.

Они медленно поплыли среди обломков корабля в поисках кристалла. Всю ночь они искали, заглядывая в самые дальние уголки затонувшего корабля, но кристалла не было нигде.

- Наверное, его утащило течение, - сказала я Голубому Пришельцу. В этом месте живет течение, которое служит многорукому чудовищу, поселившемуся у нас с незапамятных времен, и, скорее всего, твой кристалл уже в его власти, в Черном Подводном Гроте. Все жители нашего озера боятся его и никогда не заглядывают в эту часть озера.

- Что же делать? - в отчаянии спросил Пришелец.

- Ты сказал, что кристал может уничтожать миры, - в задумчивости проговорила Серебряный Плавник. Значит, однажды, чудовище сможет уничтожить и наше чудесное озеро...Я не вижу другого выхода спасти его, кроме того, как попробовать вырвать кристал из лап Многорукого... 

Что может помешать успеху начинающего писателя?

Стивен Кинг предостерегает в своей книге от злоупотребления наречими, которые загромождают текст и делают его в некоторых случаях почти бессмысленным.

Есть интересный сайт, на который мне дал ссылку один из участников мастер-группы, где можно научиться улучшать приемы своего литературного письма. Я рекомендую его начинающим авторам вместе со статьей

"Прием письма ¹3: Осторожно с наречиями"

Автор предупреждает "Будьте внимательны в употреблении наречий. Они могут или «обескровить» глагол, или дублировать его значение."

В качестве самокритики - мне, как раз, это здорово свойственно ))) В новых своих сказках пытаюсь избавляться от наречий, как тольку могу. Но пока не всегда получается ))).

Ольга Громыко с книгой "Самоучитель по написанию фантастики, или «ЗВЕЗДОЛЕТ СВОИМИ РУКАМИ»

По рекомендации одной виртуальной знакомой, которой нравятся абсолютно все книги этого автора, решила поискать в сети, кто она - Ольга Громыко? Чем интересна  сама и ее творчество. И наткнулась  на книгу, в которой она делится секретами творческого процесса, рассказывая, сколько препятствий ждет начинающего писателя.

"Но если все-таки решились — не останавливайтесь. И не оборачивайтесь. Вы создаете СВОЙ мир. Каков бы он ни был".

О.Громыко

Ольга Николаевна Громыко — писательница. Родилась в полночь с 13 на 14 сентября 1978 года. Закончила Белорусский государственный университет по специальности микробиология. Работает в одном из НИИ Минска. Замужем, имеет сына. Терпеть не может уборку, зато обожает бродить по просторам сети. Освоила массу профессий — начиная от дворника и заканчивая газосварщиком. Хобби — разведение луковичных растений, рыбалка, путешествия куда и на чем угодно, воспитание ребенка и мужа, а также коллекционирование кружек и пивных этикеток. Мечтает о кругосветном путешествии «по всем странам и тропическим островам». 
Пишет книги в жанре юмористического фэнтези. Издаётся с 2003 года. 
Автор Белорийского цикла о ведьме Вольхе («Профессия: ведьма»; «Ведьма-хранительница»; «Верховная ведьма»; «Ведьмины байки») и повестей по мотивам русских народных сказок: «О бедном Кощее замолвите слово» и «Кому в навьем царстве жить хорошо». В июне в издательстве «Армада» выходит пятая книга Ольги Громыко «Верные враги». Кроме того, огромное количество ее баек и рассказов можно найти в ее Живом Журнале и на сайте. 
Роман «Профессия: ведьма» на международном фестивале «Звездный мост-2003» (г. Харьков) получил приз «Издательства Альфа-книга» («Армада») «Меч Без Имени» за лучший дебютный роман в жанре юмористической и остросюжетной фантастики. 
Произведения Ольги Громыко отличает ирония, иногда переходящая в сарказм. Главными героями её книг являются персонажи, в традиционной фэнтези относящиеся к отрицательным: ведьмы, вампиры, драконы, тролли, мантикоры и другие. Но в целом её произведения отставляют добрые впечатления. Сюжет в ее книгах всегда интересен, они читаются легко, зацепляют с первых же строк.

На сайте автора "Ведьмодром"  представлено ее творчество - книги, рассказы, байки и стихи.

Так что же советует начинающему писателю признанная сегодня "Ведьма" пера?

Давайте обратимся к "Самоучителю..."

Итак, вы решили стать писателем. Похвально. Да не просто знаменитым Акыном, о котором все слышали, но никто не видел, а Великим Фантастом. Похвально вдвойне, ибо наглость — второе счастье.
 Что для этого надо?
 

А) Информационный носитель. Попросту говоря, то, на чем вы будете самовыражаться. Удобнее всего обзавестись рулоном туалетной бумаги. Компактен, экономен и с пользой утилизируется.

 Б) Муза. Заиметь собственную музу нелегко. Гораздо легче поиметь чужую. Оно, конечно, некрасиво и нечестно, но очень часто срабатывает. На роль муз вполне годятся любимые девушки (для мужчин) и совсем не годятся любимые мужчины (отвлекают); крылатые кони и незнакомые тетки с арфами, прилетающие в самое неподходящее время (общественном транспорте, совещании у начальства, походе на выживание); собственное честолюбие (на самый худой конец).

В) Элементарное умение складывать слова в предложения.

Г) Круг читателей. Сразу определитесь, для кого вы будете писать.
 а) Для себя. Для себя, любимого, надо читать. И побольше. Какой смысл писать в стол? Так что не врите себе и другим, рано или поздно вам все равно захочется славы. Выберите б — г.
 б) Для друзей. Похвально. Вы щедрейшей души человек. Распахните её пошире — скоро в неё плюнут (см.ниже). Также имеется немалый риск «прославиться в узком кругу». Широкая аудитория просто не поймет глубинного смысла слов «Колян курнул конопли и пошел к Катьке из первого подъезда». Она не знает, кто такой Колян, и почему не стоит ходить к Катьке, анонимно лечившейся от сифилиса.

 в) Для врагов. Будьте готовы к тому, что вас невзлюбят. Четко разделяйте людей на тех, кто молча утрется или в сердцах даст сдачи. Учтите, вас будут читать не только нормальные люди. В ход против вас, нехорошего, пойдет все: черная магия, низкая и мелочная месть, а то и серная кислота. С другой стороны — известность гарантирована.

 г) Для читателей вообще. Вот это дело. Как бы плохо, неумело или скучно вы не писали, фан-клуб из десятка восторженных читателей вам обеспечен. Труднее заманить в него редакционную коллегию.

Д) Условия публикации.
 а) Бесплатно. Опять-таки — врете. Раз сойдет. Два. Потом станет жалко труда и времени. См.б — в.
 б) Малоплатно. Тогда вам прямая дорога в журналы или нищие (или просто жадные) издательства.
 в) Очень платно. Очень хорошо. Вы истинный фантаст. Фантазер, то бишь. Жить на гонорары НЕВОЗМОЖНО. Смиритесь с тем, что вы не Толкиен. То есть, может, и Толкиен, но пока живы. Хотя, если писать по 3-4 романа в год, вполне можно взять количеством.

Е) Критики.

 а) Друзья. Друзья бывают двух категорий — добрые и прямолинейные. Не стоит терять друзей из-за такой малости, как оценка вашего творчества. Уверяю, они этого не заслуживают.
 в) Враги. И этим все сказано. Смело приравняйте их к дуракам и не тратьте нервы.
 г) Читатели. От данного подвида поступает самая разноплановая, исключительно субъективная критика. Один взахлеб рыдает над описанием похорон кошечки, второй с интересом ознакомится с эксгумацией окоченевшего трупика бессердечной собачкой. Собрав пару-сотню подобных отзывов, можно без труда оценить структуру Ф-рынка и кропать кошечек-собачек целенаправленно.
 д) Профессиональные читатели. С этими вам придется туго. Малейшая ошибка в устройстве антигравитационного синхрофазотрона вызовет бурю ярости и протеста, эльфы с круглыми ушами предадутся анафеме, а на любой, самый непредсказуемый с вашей точки зрения сюжетный ход подберется 5-6 аналогов, написанных до вас.
 е) Профессиональные писатели. Запомните раз и навсегда! Маститые авторы вас НЕ ЛЮБЯТ, и НЕ ИСПЫТЫВАЮТ никакой потребности передать свой опыт подрастающему поколению! И не потому что жадные или видят полнейшую безнадежность подобного мероприятия, а чисто инстинктивно. Вы вторгаетесь в их экологическую нишу, где и без вас тесно. Поступающая от писателей критика бывает двух видов: инфантильная и отрицательная. Если с первой ещё можно смириться и извлечь какой-никакой урок, то вторая неизменно вызовет во впечатлительной душе начинающего литератора бурю эмоций. Не огорчайтесь раньше времени: подмечено — снисходительность корифея к новичкам прямо пропорциональна его таланту. Язвительное хамство наиболее свойственно исписавшемуся, обозленному на весь мир автору, который всерьез опасается за свои охотничьи угодья и давит конкурентов в зародыше. Настоящие писатели не унижаются до втаптывания в грязь существ низшего порядка. Значит, либо писатель не настоящий, либо вы выше.
 
 Ж) Нервы. Этот пункт тесно связан с Е. К сожалению, железных нервов медицина пока не придумала, придется обходиться имеющимися. Самый лучший способ их сберечь — не читать критику вообще. По крайней мере, хамскую.

 З) Выбрать жанр.
 а) НФ. Самый технически сложный жанр.
 б) Фэнтези. Самый обманчиво-легкий жанр.
 в) Юмористическая. Преимущества: можно писать на избитые темы и все равно иметь успех. Недостатки: чувство юмора есть далеко не у всех.
 И) Ну и последнее. Талант. Почему последнее? Да потому что необязателен. Итак, талант может:
 а) Отсутствовать. С успехом подменяется литературным мастерством и широкими плечами знакомых в издательстве.
 б) Присутствовать чисто формально. Вроде как и есть, вроде как и радует публику, греет руки издательствам, но — долго не живет. Вымирает через поколение.
 в) Переполнять. Хуже и придумать нельзя. Таланта так много, что окружающие его просто не замечают. Но если уж заметят… снимите шляпу, господа. Не жадничайте, с вас не убудет. Истинных гениев очень мало, давайте же нас беречь!
 
 Ну вот, теперь вы полностью экипированы. Присядьте на дорожку и в последний раз подумайте: а стоит ли вообще куда-то ходить? Путь тернист и ненадежен, вам будут свистеть в спину на подъеме и плевать на спуске, вы будете изнывать от творческого бессилия и бешено дымить клавиатурой, не обращая внимания на боль в глазах, ломоту в плечах, онемение в многострадальном заде и четвертый час ночи.

  И нечего всяким там критикам и советчикам вроде меня соваться в него с немытыми лапами.

Полный текст книги, цитаты из которой я здесь привела, можно легко найти в сети.

Скажу одно. Если верить тому, что пишет О.Громыко, начинающему писателю потребуется незаурядное личное мужество, твердость характера и умение добиваться поставленных целей. А мне в ее слова почему-то верится )))

Старая башня и волшебный уголек. Сказка-минутка.

Мы вот тут играем в интересную игру, развивая творческие способности. Присоединяйтесь!

Получилась вот такая сказка )))

Над старым, потерявшимся среди вечности, городом, вечерами нависала огромная башня с часами. Однажды часы встали, и время в городе остановилось. Казалось, вот-вот, и она упадет, раздавив своей тяжестью маленькие домики, сиротливо прижавшиеся друг к другу. Но некому было переживать о возможном несчастье, некому было починить часы, потому что жизнь людей в этих домиках замерла вместе с последним боем часов.

Однажды, неведомо какими путями забрел в этот город Волшебник. Он огляделся вокруг и даже ему стало не по себе в этом мертвом молчании, которое не нарушали ни щебет птиц, ни звон детских голосов, ни шорох листьев.
Волшебник знал, что нужно разбудить башенные часы, и тогда город снова оживет.
Он вытащил из рукава большую волшебную книгу с заклинаниями и нашел нужное. То, в котором говорилось, как разбудить дух Старой Башни. Трижды произнес он заклинание. Глубокий нечеловеческий вздох разнесся по городу. От башни отделилась фигура седовласого старца с длинной белой бородой. 
- Зачем ты разбудил меня? - спросил Дух Башни у Волшебника. Мое время кончилось, когда встали часы. Я заключен навеки в этих каменных стенах и не хочу просыпаться, не хочу видеть умерший город, которому я служил несколько сотен лет.
- Я хочу помочь людям твоего города, - сказал Волшебник. Может быть, ты знаешь, как это можно сделать? Как снова вдохнуть жизнь в часы?

- Это часы не простые, их механизму нужен волшебный уголек, который сможет согреть все его шестеренки и снова зажечь в них время. Тогда оживет и город. А уголек давным-давно похитил Черный Колдун. Он живет в Подземном Царстве, в которое не может попасть ни один живой человек. 
Волшебник снова достал свою книгу, перелистал старинные пожелтевшие страницы и сказал:
- Я знаю, как вернуть уголек. Но мне нужна твоя помощь.
- Я готов сделать для города все, что ты скажешь, - ответил Дух Башни.
Волшебник ударил посохом в землю, она расступилась от его удара, и они увидели длинный тесный подземный ход, ведущий в царство Черного Колдуна.
Долго пришлось пробираться им по самому настоящему лабиринту, пока, наконец, не увидели они впереди слабый красноватый свет.
Черный Колдун сидел, согнувшись, над хрустальным шаром, внутри которого дрожало пламя маленького волшебного уголька и бормотал какие-то заклинания.
- Сейчас я ослеплю Колдуна, а ты в это время постарайся завладеть хрустальным шаром, - тихо проговорил Волшебник.
С этими словами он дохнул на руку, как будто сдувая с нее что-то невидимое. И враз поднялась под землей черная страшная буря.Она упала на Колдуна всей своей тяжестью, подмяла его под себя и ослепила на короткое мгновенье. Но в тот же самый миг уголек оказался в руках Духа Башни, а Волшебник ударил посохом в земляные своды, простирающиеся над их головами, и они оказались в старом городе.
Старый Дух Башни, казалось, даже помолодел от радости. Башня на глазах Волшебника медленно расправляла каждый свой камешек, устремляясь ввысь, к небу и солнцу. Дух Башни устремился к часам, и через несколько минут по городу поплыл мерный и ровный бой башенных часов, в глубине которых маленький яркий уголек, снова, как пламя, зажег время и жизнь.

Город просыпался...

За что любят Стивена Кинга?

"Существует множество людей, которые никогда не пройдут под приставной лестницей и не откроют зонтик в комнате. Есть баскетбольные игроки, которые крестятся перед выполнением штрафных бросков, и бейсбольные игроки, которые меняют носки после травмы. Наше рациональное сознание сопровождается плохим стереоаккомпаниментом нашего иррационального бессознательного. Поставленный перед необходимостью определить, что же такое "иррациональное бессознательное", я скажу, что это небольшая, обитая войлоком комнатка, в которой стоит один только небольшой карточный столик, на котором лежит одна только вещь - револьвер, заряженный блуждающими пулями."

"В нашей душе есть что-то такое, что непреодолимо влечет нас к безумию. Каждый, кто смотрит вниз с края крыши высокого здания, чувствует хотя бы слабое болезненное желание спрыгнуть вниз. И каждый, кто хотя бы один раз приставлял заряженный револьвер к виску... Было…"

Безумие должно с чего-то начинаться и куда-то приводить. Совсем как дорога. Или пуля, вылетающая из ствола.

Стивен Кинг "Баллада о гибкой пуле"

Попробуем ответить на этот вопрос словами самих читателей, которые я разыскала в интернете.

1.Кинг – мой любимый писатель. Он классно передаёт размышления и переживания своих персонажей. Ему всегда удается подыскать наиболее подходящие слова. Особенно потрясают произведения, в которых главные герои - дети, например, "Оно", или "Столкновение миров".

2.Стивен Кинг – просто мастер визуализации! Когда читаешь его книгу, практически наяву видишь то, что видят его персонажи, чувствуешь те же запахи, что и они, слышишь те же звуки. Такое удается далеко не каждому писателю.

3.Стивен Кинг пишет не "чистые" ужастики - это большое заблуждение! У него во всех романах, самое главное - психология и повседневность! У Кинга, что не персонаж, то живой человек. А у других почитаешь - все главные герои, насвозь фальшивые, без изъянов и "супер-пупер человеки".

4.Я не просто за непредсказуемость. Я за неузнаваемость и и резко против банальщины. Хотя нет, не правильно. Узнаваемость нужна, но не в сюжете, а в мелочах.


Я сама тоже обожала когда-то книги С.Кинга. Теперь попробую ответить на вопрос - за что так нравился мне "король ужасов"?

"УЖАС, Чувство сильного страха, испуга, приводящее в состояние подавленности, оцепенения, трепета." Определение по первому попавшемуся мне словарю Ушакова.

Именно такие чувства и вызывал у меня Кинг своими книгами. Но интерес был настолько велик, что я продиралась через дерущий по спине холод и внутреннее содрогание в надежде на то, что героям все-таки удастся победить.

Сейчас, когда я размышляю над своей прошлой любовью к этому автору, я начинаю понимать, что больше всего мне нравилась в его произведениях не психологичность, а избыток в них драйва, которым они меня заряжали, они обладают очень мощной энергетикой, хотя, на сегодня, как я это вижу, со знаком минус для меня... Этакая своеобразная энергетика чудовищного зверя, страшного и чужого, но силой которого невольно восхищаешься...

Творческая мастерская писателя. Стивен Кинг. Как писать книги. Мемуары о ремесле. Курсы писательского мастерства.

Меня часто спрашивают, может ли, по моему мнению, начинающий автор получить пользу от курсов и семинаров. Те, кто об этом спрашивает, чаще всего ищут магическую пулю, или секретный ингредиент, или волшебное перо Дамбо, а ничего из этого в классах и коридорах не найдешь, как бы ни заманивали проспекты. Я лично сомневаюсь в действенности курсов для писателей, но я не против них.

Одна из самых серьезных проблем идеальной мастерской писателя та, что «я должен» становится правилом. А кстати, что насчет этих критиков? Насколько ценно для вас их мнение? Как подсказывает мой опыт, простите, не очень. Они часто до противности обтекаемы. К тому же ежедневный разбор заставляет писать с постоянно открытой дверью, а на мой взгляд, это противоречит цели. Что толку, если официант приходит на цыпочках и уходит так же тихо, если ты каждый вечер читаешь свою работу вслух (или раздаешь ее ксерокопии) группе будущих писателей, которые тебе говорят, что им нравится, как ты держишь тон и настроение, но им интересно: шапочка Долли, та, что с колокольчиком, – это символика? Все время требуется объяснять, и это, по-моему, уводит не туда значительную часть творческой энергии. Тебе приходится все время критически оглядывать свою прозу, а ведь цель – это написать первый вариант быстрее, чем бежит Пряничный Человек, положить его на бумагу, пока найденная окаменелость еще ярко и ясно видна мысленным взором. Слишком многие семинары делают «Погоди минутку, объясни, что ты хотел сказать» уставной нормой.Но писательские курсы и семинары имеют по крайней мере одно неопровержимое преимущество: там желание писать прозу или стихи воспринимается серьезно. Для вдохновенных писателей, на которых всю жизнь глядят с сожалением друзья и родственники («Ты бы все-таки не бросал пока работу» звучит рефреном и произносится с улыбкой мудрого дядюшки), это неоценимо. На писательском семинаре, если вообще где-либо, можно проводить приличные куски своего времени в мире собственной мечты. Но разве вам нужно разрешение и пропуск, чтобы туда попасть? Разве вам нужно повесить на себя табличку ПИСАТЕЛЬ, чтобы вы поверили, что вы действительно писатель? Надеюсь, что нет.

Еще один аргумент в пользу писательских курсов относится к людям, которые там преподают. Для многих хороших, но мало получающих писателей есть выход – учить других тому, что знают сами. Это может быть хорошо, и для начинающего писателя тоже хорошо, если можно увидеть и послушать писателя-ветерана, которого ты давно обожал издали. Очень хорошо, если на писательских курсах зарождаются деловые контакты. 

Писательские курсы или семинары нужны вам не больше, чем та или иная книга о мастерстве писателя. Фолкнер изучил свое искусство, работая в почтовой конторе Оксфорда, штат Миссисипи. Другие писатели овладели профессией, служа на флоте, работая на сталепрокатных заводах или околачиваясь в американских гостиницах. Я освоил самую ценную (и коммерческую) часть профессии, зарабатывая на жизнь стиркой простыней из мотелей и ресторанных скатертей в прачечной «Нью-Франклин» в Бангоре. Лучше всего учиться много читая и много работая, а самые ценные уроки – те, которые вы преподаете себе сами. Эти уроки чаще всего происходят при закрытой двери вашего кабинета. Обсуждения на писательских семинарах могут стимулировать интеллект и доставлять удовольствие, но часто они уводят в сторону от настоящей работы писателя.

Творческая мастерская писателя. Стивен Кинг. Как писать книги. Мемуары о ремесле. Символика. Идеи.Идеальный читатель.

Способность выражать сокращенно и заключать в себе смысл и делает символику такой интересной, полезной и – при правильном использовании – захватывающей. Можно сказать, что на самом деле это просто другой вид образного языка.
Необходима ли она поэтому для вашего рассказа или романа? Конечно, нет, и на самом деле она может быть даже вредна, если ею слишком увлечься. Символика нужна, чтобы украсить и обогатить вещь, а не для того, чтобы создать смысл или искусственную глубину. Ведь не украшения и побрякушки создают вещь? Рассказ – это сам рассказ (Вам еще не надоело это слышать? Надеюсь, что нет, потому что я даже не начал уставать это повторять).
Символика (как и все другие украшения) действительно служит полезной цели – это больше, чем хромировка на решетке. Она может служить фокусирующим прибором и для вас, и для читателя, помогая создавать более единую и приятную работу. Я думаю, что когда вы прочтете рукопись (а потом обсудите ее), вы увидите, есть ли в ней символика или ее возможность. Если нет, отложите прочтение. Но если есть, если символика действительно часть той окаменелости, которую вы раскапываете, – берите ее. Дураком будете, если не возьмете. Курсы писателей и литераторов до утомления возятся с идеей, считая ее самой священной из всех священных хоров, но на самом деле она (не ужасайтесь?) – дело не слишком важное. Если вы писали роман, неделями и месяцами вылавливая его слово за словом, то ради книги и ради себя необходимо откинуться назад (или пойти как следует прогуляться), закончив ее, и спросить себя, зачем вообще было трудиться – зачем надо было тратить все это время, почему это так важно. Другими словами, зачем это все надо, Альфи?
Когда пишешь книгу, день за днем разглядываешь и определяешь деревья. Когда закончишь, надо отойти назад и взглянуть на лес. Не каждая книга должна быть набита символикой, иронией или мелодичным языком (все-таки не зря это называется прозой), но мне кажется, что каждая книга – по крайней мере та, которая стоит чтения – должна быть о чем-то. Смысл работы над первым вариантом или сразу после него – понять, о каком именно «чем-то» эта ваша книга. Смысл, или один из смыслов, работы над вторым-вариантом – сделать это «что-то» более ясным. Могут потребоваться большие изменения или пересмотры. Выгода для вас и вашего читателя – в большей ясности и большей цельности вещи Это никогда не подводит.
...Если идея выступает достаточно ясно, обсуждающие ее могут вывести собственную мораль и заключения. В этом ничего плохого, такие обсуждения – одно из величайших удовольствий читателя.Меня удивило, насколько полезным оказалось «идейное мышление». Это не было той эфемерной идеей, о которой заставляют писать преподаватели английской литературы в зимние экзамены («Обсуждение идеи „Мудрой крови“ в трех хорошо обоснованных абзацах – 30 пунктов»), это был еще один удобный инструмент, который стоит положить к себе в ящик, нечто вроде увеличительного стекла.
После этого откровения на дороге относительно бомбы в шкафу я никогда не стеснялся себя спросить, либо перед началом второго варианта, либо застряв в поисках идеи над первым, о чем же это я пишу, почему я трачу на это время, когда можно поиграть на гитаре или покататься на мотоцикле, что заставило меня ткнуться носом в жернов и так застрять. Не всегда ответ приходит сразу, но он, как правило, есть, и – тоже как правило – найти его нетрудно;
Не верю я, что любой романист, даже написавший сорок с лишним книг, имеет много идейных интересов. У меня у самого их много, но только несколько настолько глубоки, что могут лечь в основу романа.
И я повторяю: не так уж это важно. Это всего лишь интересы, выросшие из моей жизни и мыслей, из моего опыта мальчика и взрослого, из моих ролей мужа, отца, писателя, любовника. Это вопросы, занимающие мой ум, когда я гашу свет перед сном и остаюсь наедине сам с собой, глядя в темноту и засунув руку под подушку.
У вас наверняка есть свои интересы и свои мысли, и они выросли, как и мои, из событий и переживаний вашей жизни. Некоторые, вероятно, похожи на те, что я сейчас назвал, другие совершенно отличны от них, но они у вас есть, и вы их должны в своей работе использовать. Это, наверное, не все, для чего нужны эти идеи, но наверняка одна из вещей, для которых они полезны.
Эту маленькую проповедь я должен заключить предупреждением: начинать с вопросов и идейных соображений – рецепт создания плохой литературы. Хорошая литература всегда начинается с темы и развивается к идее, почти никогда не бывает наоборот. 
И я повторяю: не так уж это важно. Это всего лишь интересы, выросшие из моей жизни и мыслей, из моего опыта мальчика и взрослого, из моих ролей мужа, отца, писателя, любовника. Это вопросы, занимающие мой ум, когда я гашу свет перед сном и остаюсь наедине сам с собой, глядя в темноту и засунув руку под подушку.
У вас наверняка есть свои интересы и свои мысли, и они выросли, как и мои, из событий и переживаний вашей жизни. Некоторые, вероятно, похожи на те, что я сейчас назвал, другие совершенно отличны от них, но они у вас есть, и вы их должны в своей работе использовать. Это, наверное, не все, для чего нужны эти идеи, но наверняка одна из вещей, для которых они полезны.
Эту маленькую проповедь я должен заключить предупреждением: начинать с вопросов и идейных соображений – рецепт создания плохой литературы. Хорошая литература всегда начинается с темы и развивается к идее, почти никогда не бывает наоборот. 


Может наступить момент, когда захочется показать написанное близкому человеку (чаще всего этот близкий человек делит с вами ложе) – либо от гордости за сделанное, либо от сомнений. Мой добрый совет – не поддавайтесь этому импульсу. Держите давление, не сбрасывайте его, подвергая написанное чьим-то сомнениям, похвалам или даже добросовестным вопросам кого бы то ни было извне.
Пусть вас ведет надежда на успех (или страх перед провалом), как бы трудно это ни было. Придет еще время показать работу, когда вы ее закончите… но даже после этого я советую вам быть осторожным и еще раз подумать, пока вещь лежит как свежевыпавший снег, на котором есть только ваши следы.
Теперь допустим, что первый черновой вариант вы закончили. Поздравляю! Отличная работа! Выпейте бокал шампанского, закажите пиццу, делайте, что обычно делаете, когда есть что отметить. Если есть человек, который нетерпеливо ждет возможности прочитать ваш роман – скажем, супруг или супруга, человек, который работает с девяти до шести каждый божий день, чтобы платить по счетам, пока вы гоняетесь за мечтой, – самое время выложить товар на витрину, то есть если первый читатель или читатели пообещают не говорить с вами о книге, пока вы не будете готовы говорить с ними.

Это может показаться высокомерным, но на самом деле это не так. Вы сделали большую работу, и вам нужно время (для каждого писателя – свое) на отдых. Ум и воображение – две связанные вещи, но не одно и то же – должны восстановиться, по крайней мере по отношению к этой конкретной работе. Я бы советовал взять пару выходных – поехать на рыбалку, спуститься по речке на каяке, поскладывать мозаики, – а потом начать работать над чем-нибудь другим. Предпочтительно чем-нибудь более коротким, и чтобы это была полная смена направлений и темпа по сравнению с законченной работой.

Сколько времени дать книге вылежать – как тесту, чтобы взойти, – зависит только от вас, но я считаю, что это должно быть минимум шесть недель. Все это время рукопись надежно заперта в ящике стола, вылеживаясь и (следует надеяться) созревая. Вы часто мысленно извращаетесь к ней, и десятки раз вас одолевает искушение вынуть ее, пусть даже чтобы прочитать то или иное место, которое вспоминается как особенно удачное, которое хочется перечитать " порадоваться, какой же вы хороший писатель.

Не поддавайтесь соблазну. Если не устоять, вы наверняка решите, прочитав, что место не так хорошо, как казалось, а лучше его переписать тут же. А это плохо. Хуже может быть только одно: если вы решите, что отрывок даже лучше, чем вам помнилось, и почему не перечитать сразу всю книгу? Возобновить работу» Черт, самое время! Да я же просто Шекспир!
Но вы не Шекспир, и вы не готовы вернуться к старой работе, если, конечно, вы не настолько увлеклись новой работой (или своей повседневной жизнью), что почти забыли то вымышленное царство, что забирало у вас три часа каждое утро или день в течение трех, или пяти, или семи месяцев.
Когда же наступит тот самый вечер (который можно было бы заранее наметить в настольном календаре), выньте рукопись из ящика. Если она выглядит как археологическая находка, купленная на блошином рынке или на гаражной распродаже, причем даже не припомнить где, то вы готовы. Закройте дверь (скоро ее придется открыть в мир), возьмите карандаш и положите рядом блокнот. Теперь читайте рукопись.
Сделайте все за один присест, если возможно (конечно, это не выйдет, если в книге четыреста – пятьсот страниц). Делайте любые заметки, но основное внимание обратите на рутинную хозяйственную работу, как исправление опечаток и отмечание несоответствий. А их будет много; только Бог делает все правильно с первого раза, и только раздолбай позволит себе сказать: «А, ладно, на то есть редакторы».Если вы никогда раньше этого не делали, то увидите, что чтение собственной книги после шестинедельной отсрочки – впечатление странное, часто даже пьянящее. Она ваша, вы узнаете ее как свою, Даже можете вспомнить музыку, звучавшую из колонок, когда вы писали то или это, и все равно вы будто читаете чужую работу, какого-нибудь душевного близнеца, быть может. Так и должно быть, для этого и надо было выждать. Всегда проще убивать чужих любимых, чем своих.После шестинедельного периода восстановления вы также сможете заметить все зияющие дыры сюжета и развития характеров. Я говорю о таких дырах, в которые трактор проедет. Просто удивительно, как некоторые вещи ускользают от внимания писателя, когда он занят ежедневной рутиной сочинительства. И запомните; когда находите эти большие дыры, нельзя расстраиваться или ругать себя. Лопухнуться случается даже лучшим из нас.
 
В процессе чтения верхний слой моего разума сосредоточивается на сюжете и ящике инструментов: вышибание местоимений с неясными антецедентами (местоимения я терпеть не могу и им не верю, они все скользкие, как дешевые адвокаты), добавление пояснительных фраз, где они необходимы, да и, конечно, вычеркивание всех наречий, с которыми я могу расстаться без слез (никогда не удается вычеркнуть все, и никогда достаточно много).А на более глубоком уровне я задаю себе Важный Вопрос. Самый важный: история связывается в целое? И если да, как сделать из этой связности песню? Какие здесь повторяющиеся элементы? Сплетаются ли они в лейтмотив, в идею? Другими словами, я спрашиваю себя: «Стиви, о чем это все? '", и как прояснить эти глубинные идеи? Больше всего мне хочется добиться резонанса, чтобы отозвалось что-то в уме (и сердце) моего Постоянного Читателя, когда он закроет книгу и поставит ее на полку. Я ищу способ это сделать, не кормя читателя с ложечки и не продавая свое первородство за вплетение послания. Все эти послания и морали засуньте себе туда, где солнце не светило. Я хочу резонанса. Больше всего я ищу, что я хотел сказать, потому что это уже второй черновой вариант. Еще я хочу убрать все, что выбивается в сторону. Такого должно быть много, особенно при начале, когда у меня есть склонность растекаться во все стороны. Все это надо убрать, если я хочу добиться чего-нибудь вообще вроде единого Эффекта. Когда я кончаю читать и делать свои буквоедские заметки, наступает пора открыть дверь и показать, что я написал, четверым-пятерым близким друзьям, которые выразят желание смотреть.
Кто-то – хоть убей, не могу вспомнить кто – когда-то написал, что все романы – это письма, написанные для одного человека. В общем, я этому верю. Я думаю, что у каждого романиста есть свой идеальный читатель, и в различные моменты работы над сюжетом автор думает: «Интересно, что он скажет, когда прочитает вот это?» Для меня первым читателем всегда была моя жена Табита.

Кроме Табиты, которая читает первой, я еще рассылаю рукопись друзьям, от четырех до восьми человек, которые уже много лет критикуют мои произведения. Многие учебники писательства предостерегают от того, чтобы давать читать свои тексты друзьям, предполагая, что вы вряд ли услышите беспристрастное мнение от людей, которые обедают у вас» в доме и посылают своих детей играть с вашими. Согласно этой точке зрения, нечестно ставить друга в такое положение. Что, если ему придется вам сказать: «Извини, друг, ты когда-то написал несколько отличных вещей, но эта вышла хреновой»?
В этом есть некоторый смысл, но мне кажется, что беспристрастного мнения я и не ищу. И еще я считаю, что у человека, у которого хватит ума прочитать роман, хватит и такта, чтобы смягчить эпитет «хреновая». (Хотя мы', в общем, знаем, что «по-моему, здесь есть проблемы» на самом деле значит «хреново».) К тому же, если вам действительно случилось написать чушь – это случается, я как автор «Максимального ускорения» могу судить об этом квалифицированно, – разве не лучше будет услышать об этом от друга, пока тираж еще состоит всего из полдесятка ксерокопий?
Раздав шесть или восемь экземпляров книги, вы получите в ответ шесть или восемь весьма субъективных суждений о том, что в ней хорошо и что в ней плохо. Если все читатели скажут, что вы сделали хорошую работу, то так оно скорее всего и есть. Такое единодушие встречается, но редко, даже среди друзей. Скорее всего они скажут, что некоторые части книги хороши, а другие… ну, не настолько хороши. Кто-то посчитает, что персонаж А получился, а персонаж Б притянут за уши. Если же кто-то другой скажет, что персонаж Б правдоподобен, а персонаж А вышел картонным, не берите в голову. Можно расслабиться и оставить все как есть. (В бейсболе сомнение толкуется в пользу раннера, а здесь – в пользу автора.) Если кому-то нравится развязка, а кому-то нет, то же самое – сомнение толкуется в пользу автора.
С субъективными оценками, как я уже сказал, иметь дело труднее, ко я скажу вот что: если: каждый прочитавший вашу книгу говорит, что там есть проблемы (Конни слишком легко возвращается к мужу, жульничество Хэла на экзамене противоречит всему, что мы о нем знаем, роман кончается чересчур внезапно и развязка не вытекает из текста), то проблемы действительно есть, и лучше было бы как-то их решить.
Все ли мнения имеют одинаковый вес? Для меня – нет. В конечном счете я больше всего прислушиваюсь к Табби, для которой я пишу, которую хочу поразить Если вы пишете прежде всего для кого-то одного (кроме себя), я вам советую очень внимательно прислушиваться к мнению этого человека (знаю я одного писателя, который говорит, что пишет для человека, уже пятнадцать лет как мертвого, но большинство из нас все-таки не в этом положении). И если то, что вы слышите, имеет смысл, вносите изменения. Впустить в свое произведение весь мир вы не можете, но можете впустить тех, кто значит больше всего. И это надо делать.
Назовем человека, для которого вы пишете, Идеальным Читателем. Он или она будет постоянно присутствовать в вашем рабочем кабинете: во плоти, когда вы откроете дверь и дадите свету мира упасть на пузырь вашей мечты; незримо в беспокойные и часто радостные дни написания первого варианта, при закрытой двери. И знаете что? Вы поймаете себя на переделке вещи еще до того, как Идеальный Читатель увидит даже первую фразу. И.Ч. поможет вам немножко выйти за пределы своей личности, перечитывать свою вещь в процессе работы. Это, быть может, лучший способ не отступать от своего повествования, способ играть для публики, когда публики никакой нет и все зависит только от вас.
Идеальный Читатель – это еще и лучший способ замерить, правильно ли выдержан темп повествования и удовлетворительно ли справились с предысторией.
Темп – это скорость, с которой разворачивается повествование. Есть в издательских кругах невысказанное (а потому не определенное и не проверенное) поверье, что наиболее коммерчески успешные рассказы и романы написаны в быстром темпе. Я думаю, в основе этого поверья лежит мысль, что в наше время у людей столько дел и они так легко отвлекаются от печатного слова, что их внимание не удержать, если не стать поваром быстрой еды, подающим шипящие котлеты, картошку и яичницу со всей возможной скоростью.
Как и многие непроверенные мнения в издательских кругах, это почти на сто процентов чушь… и потому, когда книги вроде «Имени розы» Умберто Эко или «Холодной горы» Чарльза Фрезера вдруг выпрыгивают наверх списка бестселлеров, издатели и редакторы поражаются. Подозреваю, что многие из них приписывают неожиданный успех этих книг непредсказуемым и прискорбным отказам хорошего вкуса у части читающей публики.
Нет, ничего плохого нет в романах с быстрым темпом. Некоторые вполне хорошие писатели – Нельсон Демилль, Уилбур Смит и Сью Графтон, если назвать всего троих, заработали на таких романах миллионы. Но с этой скоростью можно переборщить. Несясь слишком быстро, рискуешь оставить читателя позади, он запутается или просто устанет. Что до меня, я люблю темп помедленнее и построение повыше и побольше. 

Я считаю, что каждая вещь должна разворачиваться в своем собственном темпе, и это не обязательно бег сломя голову. И все же нужно осознавать: если слишком замедлить темп, даже у самого дисциплинированного читателя может лопнуть терпение.
Как же найти золотую середину? Да с помощью Идеального Читателя. Попытайтесь представить себе, не станет ли ему скучно при чтении какой-то сцены – если вы знаете вкусы своего Идеального Читателя хоть наполовину так, как я знаю вкусы своего, это будет нетрудно. Не сочтет ли Идеальный Читатель, что здесь, скажем, или там слишком много пустых разговоров? Что какую-то ситуацию вы разъяснили недостаточно… или слишком подробно – один из моих хронических недостатков? Что вы забыли разрешить какой-то важный момент сюжетной линии? Или забыли целиком персонажа, как случилось однажды с Раймондом Чандлером?Говоря о темпе, я часто возвращаюсь к Элмору Леонарду, который очень хорошо это объяснил, сказав, что он просто выбрасывал скучные куски. Это значит, что ради темпа надо вычеркивать, и в конце концов большинству из нас приходится это делать (убивай любимых, убивай, пусть это разобьет твое эгоцентричное сердчишко автора, убивай любимых).
Весной своего выпускного года в Лисбонской школе (в 1966 году это было) я получил рукописное примечание, раз и навсегда изменившее мой способ переписывания своих произведений. После напечатанной подписи редактора стоял следующий девиз:
«Неплохо, но раздуто. Необходимо сократить. Формула: второй вариант = первый вариант – 10%. Удачи». 
Жаль, что я не помню, кто это написал, – наверное, Алгис Бадрис. Кто бы это ни был, он мне оказал неоценимую услугу. Эту формулу я переписал на картон и повесил на стену над пишущей машинкой. Вскоре после этого начались приятные события. Не было внезапного золотого дождя от принятых в журналы вещей, но количество личных заметок на бланках отказов резко возросло.Чему меня научила Формула – что любой роман или рассказ можно до какой-то степени сократить. Если у вас не получается убрать десять процентов, сохранив сюжет и атмосферу, значит, вы не слишком старались. Эффект от продуманного сокращения наступает немедленный и зачастую поразительный – литературная «виагра». Вы это почувствуете, и ваш Идеальный Читатель тоже.Необходимо также обратить внимание на те моменты предыстории, над которыми Идеальный Читатель заскучал. Например, в «Мешке с костями» главный герой Майк Нунен – сорокалетний писатель, который в начале книги только что потерял жену, погибшую от аневризмы мозга. Действие начинается вдень ее смерти, но предыстории здесь чертова уйма, куда больше, чем у меня обычно бывает.Главное, что нужно помнить насчет предыстории, это: а) у каждого есть своя история и б) в ней мало интересного. Держитесь тех частей, что представляют интерес, а остальные не трогайте. Долгие истории из жизни лучше всего слушать в барах, где-то за час до закрытия, и то если вы им верите.

Фантазии с продолжением

Вечерело...Закатные солнечные лучи пробирались в самую глубь озера, превращая его воду в расплавленное золотисто-ультрамариновое золото. Я плыла, в окружении серебристой стайки своих подруг, торопясь к только что затонувшему после бури  кораблю. Мои плавники подрагивали от возбуждения, все мои мысли были уже там  - среди кают погибшего гордого красавца, за которым я наблюдала, когда играла с другими дельфинами поблизости от него. Кто-то с корабля звал меня. Я слышала сигналы, они шли один за другим, точно призывы о помощи живого существа.

И вот, наконец, я вижу сломанную мачту, упершуюся в песчаное дно, навеки ставшее последним пристанищем для его хозяина. Я проникла  внутрь и медленно поплыла среди кают. Почти все двери были открыты, вода полностью заполняла все свободное пространство. Фигуры захлебнувшихся людей покачивались в воде, не сводя с меня навсегда остекленевших взгляда, в котором застыл предсмертный ужас и безумная молчаливая надежда на спасение...

Зов усиливался с каждой минутой, становился все сильнее и громче. Осторожно преодолевая то одно, то другое препятствие на пути, я, наконец, достигла закрытой двери, за которой  скрывался тот, кто меня звал. Я легонько толкнула дверь каюты, но ее заклинило,  тогда ударила сильнее,еще сильнее, изо всех сил... Дверь распахнулась...Внутри было сумрачно, повсюду тянули руки зеленые водоросли, закрывая от меня кровать, отгороженную от остальной комнаты задвигающимися шторками-альковом, за которыми что-то шевелилось...

Еще удар, и шторы пробиты...

В центре кровати шевелился матово-красный пузырь, медленно перекатываясь с одного места в другое. От него шли слабые фосфорецирующие лучи, немного освещавшие окружающее пространство. Кто-то внутри  пытался и никак не мог выбраться наружу. Стенки пузыря растягивались то в одном, то в другом месте от напряженных усилий его обитателя.

Сигналы о помощи достигли пика...

Я резко ударила по стенке пузыря острым плавником...

Зов незнакомого мира. Сказочная повесть.Часть.6. Нефрет.

Плыл бирюзовый туман, переливаясь самыми таинственными оттенками, прятались по углам блики, шепот женских голосов мешался в нем, превращаясь в далекие отголоски нежно звучащей арфы...

Незнакомая темнокожая женщина ступила в круг из зеркала, подойдя совсем близко ко мне  и тихо позвала:

- Нефрет... Вспомни меня, вспомни себя, Нефрет...

Ее фигура расплывалась перед моими глазами хрупкой белоснежной дымкой, обволакивая и окутывая нежностью, тонкими ароматами далеких стран и давно забытыми воспоминаниями, пока вся не растворилась вокруг, превратившись в мое длинное белое одеяние...

Воспоминания нахлынули, точно огромные океанские волны...

Я стояла в центре богато убранного зала Золотого Дворца, мои длинные черные волосы переплетали золотые ленты, сверкали и звенели на руках и ногах браслеты, выложенные драгоценными камнями,  длинную шею огибало ожерелье из  монет, точно сделанных из сияния солнца. Благоухало тело, лоснившееся от благовонных масел, его украшала лишь белая набедренная повязка.

Со всех сторон на меня были устремлены  восхищенные взгляды присутствующих. Почти совсем рядом я увидела величественный трон фараона, смотревшего на меня с нежностью и ожиданием.

- Танцуй, Нефрет, - послышался чей-то голос.

Ударили барабаны, заговорил ритм, и по всему моему телу пробежала жаркая сладкая дрожь как предвкушение спешащей  навстречу радости.

Магия танца молниеносно захватила меня в плен, закружила, подхватив точно легкую паутинку, и понесла...

Мои ноги и руки сами двигались в такт барабанному бою, казалось, тело взлетало над каменными резными плитами, извиваясь змеиными кольцами. Звенели браслеты на запястьях, пылали тысячи свечей, отражаясь в золотом убранстве, душа моя неслась навстречу Возлюбленному  - тому Единственному, для которого я была рождена, для которого творилось сейчас все это волшебство....

Это был не просто танец...Это был полет и послание любви, ее неутолимая жажда и призыв, ни на что не похожая песня и музыка сердца, заклинание и молитва... 

Любовь к тебе вошла мне в плоть и в кровь
И с ними, как вино с водой, смешалась.
Как с пряною приправой – померанец
Иль с молоком – душистый мед.
О, поспеши к Сестре своей,
Как на ристалище – летящий конь,
Как бык,
Стремглав бегущий к яслям.
Твоя любовь – небесный дар,
Огонь, воспламеняющий солому,
Добычу бьющий с лету ловчий сокол.(с)

Теряя себя в стремлении быть частью любимого, я упала к ногам фараона и в экстазе припала губами к его золотым сандалиям... 

Я очнулась, распростертая на полу зеркальной залы замка. Разгоряченное танцем тело еще дышало и трепетало от наполняющей его любви. Нефрет помогла мне подняться и, улыбаясь, сказала:

- Ты вспомнила, ты смогла!

Я смотрела на черноволосую смуглую женщину, и во всем ее облике проступали знакомые до боли черты - мои черты! Я знала до самых кончиков пальцев все ее ощущения и чувства, как свои собственные, я сама жила ее жизнью и ее любовью к фараону, в гробнице которого она похоронила себя заживо тысячи лет назад, оставшись навсегда у его тела и оплакивая любимого, оставившего ее одну в этом мире...

Я знала все. Потому что сама была этой женщиной. Нефрет шагнула в меня, как в открытую дверь, сливаясь с моим телом и возрождая в нем глубоко уснувшую любовь, питавшую тысячи лет мою женскую сущность, точно живой водой из неиссякаемого волшебного источника.

Каждая клеточка моего существа наполнилась легкостью и ощущением радости. Мне хотелось напоить этой живительной влагой всех женщин, которые окружали меня среди мерцающих зеркал.

Древнее заклинание само сорвалось с моих губ, я вскинула руки, и в центре зала забил фонтан. Его мощные струи с невероятной силой устремлялись к сводам замка из золотого цветка лотоса, каждая капелька сверкала и переливалась тысячами разноцветных искр. Великолепие фонтана обрамляли белые и красные цветы, весь пол устилали лепестки.

Стены замка таяли на глазах, пока совсем не исчезли. А фонтан рос и ширился, разливая вокруг себя чистое глубокое озеро. Лепестки превращались в длинные лодки, в каждой из которой сидели женщины. Они смеялись, опускались в воду, плещась и играя в ней, точно дети, и вода преображала их. Глаза их светились, разгораясь все ярче, и вот уже не видно ничего, кроме сияния, и только по всему озеру плывут серебряные звезды, мерцая и переливаясь.

Каждая звезда играла своими лучами, проникая внутрь и рассказывая мне о моем далеком прошлом...

Одна из них оказалась совсем рядом , и сама легла в мою ладонь. ..

Прим.   В Древнем Египте  к любимым было принято обращаться как к "сестре" или "брату"